UCOZ Реклама
Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира
и схему штурма, или, как сказал бы прекрасный режиссер-документалист Михаил Литвяков, драматургию штурма, выстраивал хоть и интересную, но лишенную обеспечения жизнью. Альпинисты терпеливо и с интересом выслушивали его, а я, найдя паузу и бросив фразу "это все--литература" (употребив это слово с оттенком уничижения), вышел из комнаты в полной тишине, поскольку говоривший обиженно умолк. Знай я, что это была встреча с редактором книги, которую вы держите в руках, был бы поосмотрительней, но оказалось, что Эрлен Петрович человек незлопамятный и доброжелательный. Первую ночь в Катманду я спокойно спал в постели Венделовского--под его именем я и значился в гостиничной книге. Сон был прерван грохотом. Открыв глаза, я увидел, что гремит решетка окна. Ее раскачивал крупный павиан. Обезьяна нисколько не испугалась наших криков. -- Кыш!--кричал я.--Кыш! Но она, видимо, не понимала по-русски. Пришлось махать полотенцем, как машут на юге, выгоняя мух. Обезьяна лениво отошла от окна по карнизу и спрыгнула на крышу ресторана, по-видимому недовольная... Утро начиналось с чудес, но то, что могло быть диковинным для любого другого места, здесь было естественным и нормальным. Такой это город-- Катманду, В коридоре гостиницы Анатолий Георгиевич Овчинников, как и было обещано в Лукле, собирал ребят на утреннюю зарядку. Пестрая толпа выбежала на улицу и затрусила в сторону королевского стадиона. Одеты были наши альпинисты кто во что. Одни в трусах и майках, другие в тренировочных штанах, но голые по пояс. Одеждой или отсутствием ее здесь никого не удивишь. Мужчина может ходить, не привлекая ничьего внимания, хоть в смокинге, хоть в набедренной повязке. Раз идет, сидит, лежит или стоит человек, значит, ему так удобно... Справедливости ради замечу все же, что ни одного человека в смокинге я не видал. Зато сколь пестры женские одежды и сколь они целомудренны! Длинные легкие юбки, кофты, часто с длинными рукавами, прикрывающими руки, но короткие, оставляющие для любования полоску смуглого живота, или сари нежных тонов, радующих глаз... Мы бежим вдоль лавок, которые, словно театральная сцена, не имеют
... следующая страница