Назад

Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира

-- Произвел посадку самолет "ИЛ-62", выпол
нявший рейс "Аэрофлота" по маршруту Дели--
Москва. На борту самолета находятся советские
альпинисты, совершившие восхождение на Эверест.
Конец фразы потонул в аплодисментах.
Они  вышли из самолета  красивые, счастливые,  в форменных  пиджаках  с
гербами Советского  Союза на груди. Их моментально стали обнимать, целовать.
Там же, в депутатской комнате,  были взяты  быстрые  и радостные интервью, и
скоро они вышли на балкон зала прилета, где их ждали...
Это был великий праздник, великая награда любовью и признательностью за
хорошо сделанное,  опасное и красивое дело. И все они заслужили эту награду.
Они шли вниз по лестнице  навстречу ей, они шли навстречу другим  наградам и
радостям, навстречу дому, друзьям, родным.
И навстречу расставанию они шли тоже...
88
Эверестовцы рассказывают
В  гостинице "Блю стар" (Катманду, Непал) мне пришлось  выслушать  все,
что они о нас думают.
Они--это,
разумеется,
участники  нашей  эверестской  экспедиции.  О
нас--это, собственно, не совсем о нас,  книгоиздателях,  а  о журналистах. Я
молчал и слушал.  Слушал все, в чем не виноват  ни словом, ни делом. Слушал,
потому что им надо было  высказаться, а мне надо  было с  ними договориться,
чтобы они, не смотря ни на что,  писали  для  книги. Для этой  самой  книги,
которую  вы  держите в  руках. Атака  была бурной,  а  потому  и  сумбурной.
Говорили  все  враз,  перебивая  и  поддерживая  друг  друга,  мнение
было
единогласным: с журналистами лучше дела  не  иметь, потому что пишут они  не
то, как было на самом деле, а так, чтобы покрасивше выглядело на бумаге. И в
результате  восхождение на высочайшую гору  мира в  публикациях выглядит как
этакая  приятная прогулка:  в  панамке  и с зонтиком.  Помню  точно,  кто-то
сказал--в панамке и с зонтиком. Не помню только кто.
Чувствовал  я  себя неуютно,  весь горел (не  от  жары, в  гостинице --
кондиционеры),  а  за свою журналистскую  братию. Валя Иванов  сидел чуть  в
стороне,  сочувственно улыбался  и  в  нападении  не  участвовал,  но  и  от
нападения не защищал.
Потом  кто-то  сжалился: вы. не обижайтесь на нас, мы привыкли говорить
друг  другу правду в глаза; в альпинизме иначе нельзя; нельзя, чтобы  в горы
идти  в  одной связке  и  камень  держать за  пазухой.  Ухватившись  за  эту
присказку, нача-
ли каламбурить  (атака  пошла  на  спад):  и  так  тяжело,  а если  еще
камень... да и вокруг одни камни, а если еще и за пазухой... Я им сказал:
Я не корреспондент, не журналист, не 
 ... следующая страница