UCOZ Реклама
Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира
и тем его (автора) украшают, были и весьма насущные. Где я буду жить?
Туристская фирма, отправив группу "Спутника" на тропу, гостиницу за нами не
сохранила; жить в посольстве, куда Абдрахман Халилович Визиров любезно
приглашал, не хотелось, поскольку пришлось бы оставить альпинистов...
-- Юра! Пока Венделовского нет, вы можете спать на его месте,--сказал
Евгений Игоревич и тем разрешил мои трудности.
Гостиница "Блю стар" ("Голубая звезда") готовилась принять советских
альпинистов. Это мы поняли не заходя в холл: над входом на голубом фоне
белыми буквами на русском языке был начертан приветственный лозунг. Весь
второй (лучший) этаж был отдан нашей экспедиции. Размещение заняло несколько
минут. Я оказался в трехместном
79
номере вместе с Димой Коваленко и Хутой Херги-ани. Некоторое время
коридор был пуст. Обилие горячей и холодной воды в душевых
просто
гипнотизировало.
Спустя час-полтора началось движение. Отмытые, с расчесанными бородами
(кто отпустил), все стали ходить друг к другу в гости -- посмотреть, кто как
живет и какой вид из окна. Из большинства окон вид был изумительный -- на
индуистский храм, украшенный залочеными куполами и медными химерами, на
зеленой лужайке, в некоторых местах взорванной розовыми от буйного цвета
деревьями.
А жили все уже по-разному...
Эдуард Мысловский еще до прилета команды в Катманду был эвакуирован в
Москву. Обморожение оказалось достаточно серьезным, чтобы поторопиться. В
Москве Эдику ампутировали четыре фаланги, по две на каждой руке.
Остальные пострадавшие дождались товарищей.
Москальцов со светлым синяком был весел, и в комнате, где он поселился
с Туркевичем и Бершо-вым, царила оживленно-деловая атмосфера. Хрища-тый в
теплых носках ходил не очень бойко-- обмороженные ступни болели, и большую
часть времени он сидел, беседуя с Казбеком Валиевым и Эриком Ильинским.
Чепчев приходил к ним из своей комнаты (он жил в Катманду с Ефимовым и
Воско-бойниковым). Я часто заходил к ним, потому что из всей четверки в
Лукле виделся только с Казбеком, но он разговаривал там неохотно, да и
здесь, в Катманду, был скуп на воспоминания. Обстоятельства штурма, двух
своих попыток и драматического возвращения Ильинского с Чепчевым они
восстанавливали вчетвером очень осторожно и без нюансов. С тремя из четверых
я познакомился в "Блю стар", и они не знали, за какими подробностями
приходил к ним журналист в очках с бельевой резинкой вместо дужек. Вся
компания поначалу относилась ко мне если не враждебно, то настороженно.
Рассказывая, они то и дело переспрашива'пи друг друга, чтобы высказанное
мнение было коллективным. Постепенно наладился контакт с Эриком, который
оказался человеком рассудительным, достойным собеседником и человеком,
глубоко любящим свое дело и своих учеников. Сережа Чепчев тоже оттаял. И
... следующая страница