Назад

Среди стихий

очень хороших, потому что кошек на бычка не надевали.  Так что (я так думаю)
рубку ледовых ступеней изобрели сваны.
А бык был  основным транспортом  в Сванетии.  Там,  где он  пройдет  и
протащит груз, ни один наземный транспорт не  пройдет.  В детстве мне не раз
приходилось сопровождать быков, и однажды в крутом русле замерзшего ручья на
самом краю высокого обрыва мой бык заскользил.
У меня в  руках была палка  с самокованым трехгранным наконечником. Бык
полз к обрыву -  вот-вот упадет, а  я бегал вокруг  по льду, как по земле, и
работал очень быстро. Так я учился чувствовать лед!
Нельзя  сказать, что можно
любить  лед! Альпинисты знают,  что  самое
опасное - идти  по льду. А часто  он  такой хрупкий,  что одним неосторожным
ударом  можно сколоть большой кусок и  обрушить  готовые ступени - подрубить
себя.
Но я чувствую себя на льду хорошо. Могу целый  день идти впереди группы
и, не  сменяясь, рубить лед. Мне  однажды крикнули снизу,  из второй связки:
"Хватит, ты уже восемь  часов рубишь лед". А  я, помню, ответил: "Что восемь
часов - да я всю жизнь рублю его".
Сначала я увидел  кошки четырехзубые. Сваны  их ковали для  себя - сено
косить, чтобы  не срываться
со склона. Но  и на
льду они  держали. Потом
ледоруб.  Я взял его в  руки и сразу почувствовал - это новые возможности на
скалах и на льду. Это было на тех спасработах в тридцать пятом году. Ледоруб
мне впервые дал Зурабиани.
Сваны охотники
тогда  ходили
с  палкой,  снабженной
трехгранным
наконечником.  Потом наконечники стали делать  из штыка винтовки, и называли
их "миджра".  Это  считалось  самым лучшим
для оборонительных дел
и  для
гор. Откуда  они  появились, я не  знаю. Носили  штык  и как кинжал.  Но мне
носить не пришлось.
Много  с  тех пор  пришлось
мне использовать разного  альпинистского
снаряжения советского
производства  и зарубежного -
целый арсенал разных
приспособлений  и инструментов
из  стали, титана,
алюминия,  из капрона,
нейлона и  полиэтилена,
из лучших
сортов резины,
тончайших  крепчайших
тканей. Я полюбил новое снаряжение, но старое сванское снаряжение для ходьбы
в горах, хотя я  уже не доверяю ему свое  тело, представляет  сейчас большую
ценность для моей  души. Оно придумано давно, чтобы  человек ходил в горах и
оставался жив.
Я побывал  во многих горах, но  наши горы Центрального Кавказа  (как вы
хорошо  знаете,  они  не  самые  высокие
в мире),
остались для  меня как
альпиниста самыми интересными.
Однажды с Мишей Хергиани мы стояли рядом на одном из приемов в Лондоне,
устроенном  в честь советских  альпинистов. Было  очень  интересно, нам была
оказана
высокая честь. Нас
трогал общий дух  торжественности.  Но потом,
вдруг
как-то одновременно - так  уж  получилось  -  сказали мы друг другу:
"Миша... Иосиф... в горы так хочется, домой, правда?!"
Случай
Кто уходит на вершины и с них приходит, часто слышит  слова о везении и
случае.
Но
слово "повезло"
всегда у меня
рядом  со
словом  "не
повезло".  Человек ведет свою линию  жизни среди противоположно направленных
случаев, и длина ее зависит от того, как ее проложить. Мне говорят: "Везучий
ты, что  выжил  после  удара  молнии..." А  я думаю:  "Невезучий  я, что она
ударила в меня..." Зависело ли от меня тут что-нибудь? Судите сами:
"...В  1953
году
четверо  альпинистов
траверсировали
массив 
 ... следующая страница