Назад

Среди стихий

- Редко очень,  не чаще, чем  мастера-альпинисты.  Есть ведь внутреннее
чувство, подсознательный точный расчет. Хороший столбист лезет только тогда,
когда  может  уверенно  пройти  ход.  Вот Абалаковская
щель,  ведет она на
"Коммунар"  прямо
снизу.
Считалось, что Евгений
Абалаков прошел  ее
когда-то.  Но это неизвестно,  точно мы не  знаем. Лучшие скалолазы пытались
пройти ее со страховкой, и  не удавалось. И был  на Столбах парень, Симочка.
Он однажды пошел  по щели без  страховки, просто так,  и  взял ход.  Это все
видели.
- Симочка лучше всех ходил?
- Не  знаю.  Симочка  ходил легко,  ну,  вот  совсем без напряжения,  и
улыбался всегда. И со скалы он  не мог упасть. Он  был мотористом катера. Он
погиб не на Столбах. Я написал его имя на "Митре": "Владимир Денисов".
Вот Дуся Власова,
сама бы она
никогда не  упала.  Но  на  "Токмаке"
застрял приезжий альпинист из
Перми. Внизу было  много парней,  но полезла
Дуся, она ходила лучше  всех. Не успела  она подойти, как пермяк  сорвался и
сшиб ее,  вместе  и  полетели, там
было не очень
высоко,  пермяк здорово
разбился, а Дуся упала удачно - сломала  ногу. Через неделю пришла на Столбы
на костылях и  взошла на  "Первый" по  "Катушке". Потом ее  на другие столбы
ребята подняли на руках.
Дусю я видел накануне. Она сидела на  камне под "Вторым" столбом. Седой
заулыбался, потрепал ее по коротким красно-рыжим волосам.
Ребята сказали "Дуся Власова",  подразумевалось, что все на свете знают
Дусю Власову.
Я помню старшего
брата  Дуси  - Виктора
Власова;
чуть ли  не
с
младенчества он был на Столбах, букварь на  скалах читал. Он ходил по скалам
с
великой
небрежностью, с  гитарой,
спускался
сложными ходами вниз
головой. На "Коммунар" он  залезал с самоваром,  с дровами, раздувал самовар
голенищем, жарил блины, и
не каждый мог зайти
к  нему в гости, хотя
он
приглашал всех. Говорят, он широкой души человек, любому мог отдать все, что
у него было. Он не мог упасть со скал, и другие при нем не падали.  Потом он
подолгу  жил  в
Столбах,  собирал  грибы,  ягоды.  Его  почему-то прозвали
Гапоном. Шесть лет назад, в прошлый мой приезд на Столбы, я сидел с ребятами
возле костра.  Из темноты вышел  высокий парень.  По чуть уловимо дрогнувшей
атмосфере у костра я понял, что это Гапон. Он тихо сел  в стороне и не лез с
разговорами, а потом спел песню об одиночестве на скалах.
Я  слыхал, что Гапон считался  комендантом  Столбов, но ребята говорят,
что это брехня. Ни комендантов,  ни королей на  Столбах никогда не было и не
будет, потому как не может быть королей среди королей.
На  "Втором"  на голой стене,  в стороне  от  ходов,  с дореволюционных
времен начертано слово "Свобода". Буквы  не  старятся, их  подновляют. Перед
революцией на Столбах вывешивали  красные флаги. Однажды ночью кто-то поднял
флаг на "Большой Беркут". На эту скалу и днем не смогли залезть. Полицейские
расстреливали флаг снизу.
Про  "Большой Беркут" мне  рассказал Витя
Янов.  Он  говорит,  что по
Столбам ходят и  ночью, потому что  обычные хода  коротки, их запоминают  на
ощупь. На  спор столбисты ходят с завязанными  глазами.
Были случаи, когда
старые столбисты, придя с войны  ослепшими, ходили по  скалам на память, без
подсказок.  Но
Витя говорит,  что
ходить  ночью в
одиночку  трудно. Он
рассказывает, что
мальчишкой на  спор залез  в
темноте на "Токмак"
и в
доказательство оставил на вершине ножик. И теперь уже много лет каждую весну
снова в  одиночку  ночью поднимается  он  на  "Токмак", чтобы  убедиться
и 
 ... следующая страница