Назад

Среди стихий

было  два, и по  свету я решил, что  два часа ночи, но усомнился, сообразив,
что  свет в  большей мере
зависит
от силы  пурги,  нежели от
положения
солнца.
Судя по
поведению  палатки,
пурга  не  ослабевала.
Я  завел
часы.  Сколько  же времени  я спал?  Можно  спокойно ошибиться на двенадцать
часов. Ребята спали, им тоже мешал иней, обтрясаемый с потолка палатки.
Иней
во время пурги!
Странно.  Обычно  потолок  просто  мокрый  или
обмерзший. А тут  иней, и обильный,  как  в сильный мороз,  когда продолжает
холодать. Действительно, очень холодно, меховую  шапку  я натянул на лоб,  и
ребята закутали головы. Холодает, так пора бы пурге  кончаться. Но не похоже
по палатке, и по  свету тоже, если сейчас день.
А наверное, все-таки день:
не могли же мы проспать девятнадцать часов.
Из рюкзака
под головой я  достал  инструменты и, устроившись  в мешке
поудобнее, принялся чинить
примус.  Немели пальцы, пришлось
все  железки
отогревать  в мешке.  Потом  я  установил  примус в  кухонной
яме и  начал
заправлять  бензином.  Полиэтиленовая пятилитровая  канистра стояла у стенки
палатки, аккуратно  врезанная  в
снег  до  половины. Она  находилась
на
достаточном расстоянии от кухонной ямы, но все же я, лежа в мешке на животе,
мог дотянуться  до нее.  Резиновой  грушей со
шлангом  я набрал бензин
и
заправил примусы. Капли бензина, падая на руки, обжигали холодом.
Покалеченный примус кое-как горел. Я  лежал в мешке, подложив под грудь
полупустой рюкзак, а спальный мешок укрывал мне  спину и даже голову. Только
руки по  локоть я высунул из  мешка и орудовал в кухонной  яме. Было тепло и
удобно. Длинным ножом  вырезал из краев  ямы снежные кубики, накалывал их на
нож и опускал в кастрюлю. Зимой хорошо: нет проблемы с водой, был бы бензин.
Еды я сварил в три раза меньше, чем в ходовой день, хотел и чая нагреть
меньше, чтобы сэкономить бензин,  но,  в  конце  концов, такого приказа
не
было.
Разложил еду
по мискам.  Почуяв
запах  горячей  пищи, Володьки
зашевелились. Только Сашка продолжал спать.
В дни
сидения под пургой
ели мы мало, но
в
чае не могли  себе
отказать.  И
уже  в  первое
утро
начали  испытывать естественную
потребность. Директор предложил пренебречь условностями  и отвести для наших
нужд участок снега
в углу палатки,  подальше  от  кухонной ямы.  Начальник
усмотрел в этом определенный непорядок, что, как  известно, всегда влечет за
собой  штраф. Мы  не возражали.  Размер
штрафа установили  по стандарту  -
рубль. Мы с  Сашкой полезли  в рюкзаки,  распаковывая "подкожные деньги",  и
выложили по рублю. Начальник торжественно актировал деньги в кассу. Потом он
минут двадцать  тщательно  одевался и полез наружу.  В  щель  под занавеской
ворвался снежный  вихрь. Это произвело на  Директора,  который тоже собрался
наружу, впечатление,  и к  моменту  прихода Начальника  он задолжал обществу
рубль. Начальник  вполз отдуваясь  и был похож
черт знает на  что.  Тут же
Директор предъявил ему рубль. Начальник, весь залепленный снегом, сидя прямо
на снежном
полу, отплевываясь, с  рублем в  руке,  глядел на этот бумажный
предмет, мучительно осознавая его реальный смысл и назначение.
Утром мы стали готовиться к выходу. Я вылез из палатки последним. Обоих
Володей  заметил не сразу:  они расхаживали  взад-вперед на расстоянии  пяти
метров от  меня, но то был  предел  видимости. Сашка неподвижно  стоял около
палатки нахохлившись и безнадежно вращая головой. Находясь лицом к ветру, мы
не могли 
 ... следующая страница