Назад

Среди стихий

двое в подъемнике рядышком.  А  я в
следующем кресле один. Сосо
говорит:
- Сам прокатиться едешь?
- Да нет, вот эти двое...
Увидел свою группу.  Спускаются  за Олегом.  Ровненько едут,
ей-богу,
красиво!  Видят меня в подъемнике  и руками машут.
Белокурая Светка, самая
бестолковая
из  всей моей
группы,
конечно,
"гвоздя забила"
тут
же. Растяпа.  Ковыряется в снегу  и не знает, кому  кричать оправдания - мне
или Олегу.
Потом увидел: Степанов своих вниз  ведет. На шестой день новичков вниз!
Хорошо  идут! Появились они  со  стороны "Солнечной мульды".  Сначала синий,
весь  болоньевый, в медных молниях с  красным "бананом" на поясе Степанов. В
"банане" у него киноаппаратура: снимает своих  новичков на пленку, проявляет
по ночам  и крутит, рассматривает,  анализирует, им  показывает. Все за свои
деньги,  недосыпая. Десять  лет уже инструктор
-  высший класс, и  человек
такой. Развернулся лихо, встал, смотрит и ждет...  Подъезжает его паства: по
одиночке
выезжают  с диагонали.  Все  делают  поворот, ноги  дрожат, но не
падают, и
останавливаются.  Что-то  им
говорит Анатолий,  но
отсюда не
слышно...
Минут  через
пять наверху  заметил
Борю Зайцева -  узнал  по яркому
костюму.
Скользит со
своими
середняками  под
скалами,  приближаясь
справа.  Значит, спускался через
Северный  цирк. Это после
вчерашней-то
истории с Фроловым?! Ай да Боря Зайцев.
И...  замелькали от кафе одиночки  и парочки.  Едут, не ковыряются! Год
от года едет народ лучше, снег начинают  понимать, поехал "любитель". А учит
одна наша турбаза: пара тысяч лыжников за  каждый сезон; многие уже только к
своим инструкторам едут, списываются  заранее и подгадывают отпуска. Путевки
нарасхват.  Конечно, многие ворчат: "Почему,  мол,  одним не дают кататься?"
Ну, пожалуйста, катайтесь,  берите  путевки  в  другие гостиницы-турбазы
и
катайтесь самостоятельно. Так нет, едут сюда.
Когда зачитывали приказ об
изгнании Фролова, чувство обиды  приползло
как туман, когда проснулся, проспав заход,  и так плохо: вечер, туман, Земля
вертится и никого поблизости нет. Будто что-то природное перемололо Борю. Но
почему же? Ведь приказ просто-напросто написал сам полковник. Взял и написал
на  бумаге,
а машинистка
отстукала на другой
бумаге.  Вот и  все тебе
мироздание. А протеста у меня пет. Почему?
Все-таки  хочется мне это понять в  самом личном  плане. Чем меня купил
полковник? Есть одна мысль: ощущаю, что ему нужна моя работа. Это отрадно, в
этом отношении я не избалован.
Но есть другая мысль: я учу людей риску, я - инструктор, приставленный,
чтобы их охранять, учу  их напрягаться и побеждать; вот  для чего я здесь, и
это мой риск. Я так же учил и учился сам в походах и на восхождениях, только
там инструктор может привязать новичка на веревочку, а здесь не привяжешь.
Полковник все это понимает. Вопрос об ограничениях для сильных групп по
молчаливой договоренности обходят и  он, и инструкторы.  Полковник  отвечает
за  людей, и  ему бы  проще  запретить сложные трассы  -  и точка. Но ему не
обойтись без  инструкторов-фанатиков. Закрой им  трассы, подрежь крылья - не
приедут. Их  места займут формалисты, тихони, дельцы  и  пьяницы. И возникло
молчаливое джентльменское соглашение: берешься  - веди, проведешь - никто не
спросит, но за все случайности будешь в ответе.
Я  подъезжал к
станции, и те
мои  двое впереди  уже спрыгнули
на
перрон. Справа от  станции  стояла  большая  собака. Собака  здесь,  откуда? 
 ... следующая страница