Назад

Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира

за своим рюкзаком, я смогу начать обрабатывать маршрут. Эдик согласился.
Я  взял  5 веревок, кручья, молоток, карабины. Подойдя  к  концу перил,
оставил груз,  повесив на себя только железо. Закрепил конец  новой веревки,
пристегнулся к ней зажимом и пошел, организуя промежуточные точки страховки.
В случае  срыва я повисал  на системе: зажим, веревка, промежуточный крюк. К
счастью,
срывов  удалось  избежать.  Этот  метод--так  называемая  система
одиночного хождения,--  конечно,  менее  удобен, чем  работа  в  связке,  но
все-таки он  позволил нам выполнить дневной  план. Неудобство  заключалось в
том, что каждый участок приходилось преодолевать трижды: вверх, вниз, вверх.
Навешивая веревку,  я лез, конечно, без  рюкзака,  потом  возвращался, чтобы
поднять его к подножию  очередной стенки и достать следующую  веревку.  Если
спустить эти скалы на высоту кавказских вершин, то они  не представят особых
трудностей для опытного скалолаза. Сложенные из горизонтальных слоев черного
сланца  с  большим количеством  трещин,  они  удобны  для лазания  при любой
крутизне.  Но здесь приходится работать не  в легком свитере и не в галошах.
На ногах тяжелые двойные ботинки по  2 кг  каждый  с утеплителями, на  руках
толстые шерстяные рукавицы. Даже в  этих условиях, не будь снега  на  каждой
полочке, каждой зацепочке, можно было бы идти быстрее. И в  довершение всего
--трещины,  очень  мелкие, а  скалы  непрочные  --  трудно  найти место  для
надежного крюка.
Заканчивая обрабатывать третью веревку, вдруг услышал крик. Замер, стоя
на мелких зацепочках, пытаясь сдержать  дыхание. Прислушался.  Тихо. Неужели
слуховые галлюцинации? Кто здесь может кричать? Сейчас на этой высоте я один
во всем мире. Альпийские галки иногда кричат очень пронзительно, но даже они
не в состоянии  сюда залететь. Ближайшая живая  душа --  Эдик,  но он далеко
внизу  и  за  несколькими  изгибами гребня.  Значит,  показалось.  Тревожный
симптом.  До сих пор не замечал за собой отклонений от равнинных норм. Разве
что память плохая. Так ведь  и  внизу  вечно  все забываю, только и живу  на
записных  книжках. Выдал  себе  веревку,  сдул  пушистый  снег  с  очередной
полочки.  Скорей  бы выбраться на  эту снежную шапку,  подвигать пальцами  в
ботинках, на  несколько минут сунуть руки под пуховку... Сколько же мне  еще
здесь вертухаться? Под стенкой в рюкзаке последняя
280
веревка,  но каким окажется  рельеф дальше? Вдруг  опять  крик. Что  за
чертовщина? Теперь уже точно--не ослышался. Лихорадочно ищу место, где можно
закрепить веревку. Как назло, ни  выступа,  ни трещин. В эту труху забить бы
"морковку". Может быть, вот сюда зайдет швеллер? Хотя бы временно.
Быстро встегиваю карабинный тормоз. Съезжаю со стенки. Дальше несколько
участков--просто держась  за веревку руками.  Надо спешить.  Наконец  отсюда
маршрут  виден  далеко вниз. Ниже  палатки  на стенке  замечаю  Эдика. Видно
только его голову и плечи.
-- Что случилось?
Эдик не сразу поднял голову. Молча смотрит на меня, тяжело дышит. 
 ... следующая страница