Назад

Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира

же он  промаркирован то желтым пустым  кислородным  баллоном, то  потерянным
ледовым молотком, то остатками рации.
Мы  шли и шли, а  вершины все не было и не было. Снежный склон  увалами
поднимался вверх, кое-где перемежаясь разрушенными серыми скалами. Мы уже на
уровне южной предвершины,--значит, вершина уже рядом.
И вот наконец долгожданный миг!
Володя стоит на вершине и достает кинокамеру.
Прохожу мимо него и опускаюсь на снег.
Все! Дальше вверх пути нет!
Потом меня будут часто спрашивать, что я чувствовал в эту минуту.
Счастье?
Вряд ли.
Восторг?
Нет.
Облегчение?
В какой-то мере да.
Усталость?
Может быть. Не помню.
Просто ощущение  того, что задача  выполнена и советские люди поднялись
наконец  и на этот полюс планеты. Это победа нашего спорта. Но, чтобы победа
не была омрачена, нужно еще спуститься.
Оглядываюсь вокруг.  Необыкновенный  простор!  Темно-синий  купол неба,
Гималаи  со  стайками  белых  кудрявых  облаков, зеленовато-рыжая  холмистая
страна--Тибетское  нагорье.  Присматриваюсь  к  окружающим  вершинам.  Узнаю
знакомые по фотографиям вершины. Макалу, Чо-Ойю, совсем рядом Лхоцзе...
Мы  исполняем  неписаный  ритуал:  фотографируем  друг  друга,  снимаем
панораму, Володя  снимает  на кинопленку все, что  видит  и что можно снять.
Оставляем на  вершине все, что  принесли.  Привязываем  к  торчащей из снега
верхушке  дюралевой  треноги пустой баллон  кислорода.  Сообщаем любопытному
офицеру  связи все, что мы видим, и он подтверждает, что мы действительно на
вершине.
Теперь надо идти вниз. А вниз, пожалуй, идти будет труднее. Мы это  уже
понимаем.  Кислород на исходе, силы тоже. Времени  15  часов.  Через 2  часа
начнет  темнеть.  Спуск  идет  медленно.  Уже в темноте, идя  первым,  я  на
скальной стенке теряю  правильный спуск, и уже по снегу  приходится  немного
подниматься вверх, чтобы  попасть  на свои следы.  Перед этим Володя, оценив
обстановку, по рации сообщает, что  засветло в V лагерь  мы вряд ли дойдем и
поэтому  нам  нужна  помощь.  Для  себя  я  решил,  что  мы  будем  идти, не
останавливаясь,  всю ночь, пока  не  дойдем до  V  лагеря. Будем  идти, пока
сможем. Идти -- значит жить.
Я не хотел вызывать на  помощь ребят.  Кто-то из-за нас может  потерять
возможность подняться на вершину. Но теперь,  вспоминая ту ночь,  наш путь и
зная  все  про свои  руки, я думаю, что Володя  сделал  правильно,  попросив
помощи. 
 ... следующая страница