Назад

Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира

пустяки--ушибы...
--  И  все! --продолжал Трощиненко.--Взяли стен нок (на  котором  носят
рюкзаки и прочую поклажу) погрузили человека и понесли по очереди, метров по
тридцать, по сорок. Так и тащили. Он был в совершенном шоке. Не потому,  что
упал  или ударился.  Он просто, как всякий человек,  очень хотеЯ залезть  на
Гору... Я его  успокаивал как  мог. Говорил: Леша, когда мне  дали высоту не
выше базового лагеря и я понял, что Горы мне не  видать, я всего  две недели
не спал.  Ну  и ты не поспишь две недели но ведь ты в  основном  составе. Ты
нюхал воздух выше восьми тысяч метров... Ну и пошли... У негон* лбу от удара
отпечаталась  шерстяная шапочка. Вся  текстура была видна.  Значит, удар был
оченв  приличный... Так  мы его  и  несли.  Потом  встретили нас Овчинников,
Романов, шерпы.  Носилки... Та*Г уже было просто нести.  К этому  времени мы
уж* перенесли его через трещины, где установлены в  качестве мостов такие же
лестницы, как та, где он.. Ну, мы его перенесли четко. Не первый раз.
К  тому  моменту,  когда Леша Москальцов занял  свое  печальное место в
палатке,  Бершов и Турке-вич, поставив  себе  расход  кислорода  два  литра,
быстро шли на помощь  Балыбердину и  Мысловско-му. Она  надели  на себя  все
теплые  вещи,  потому что  никто не  знал, что такое ночное  восхождение  на
Эверест.  Поначалу  им  было  жарко--так резво  он*  стартовали. Рюкзаки  по
ощущению  были  килограм*  мов  по  двенадцать--три баллона кислорода,  коим
(которые у Мысловского  пропали  с рюкзаком,  i теперь по снегу без них идти
было трудно  и несли Ефимовские), питание, фляги  и фонарик"  который  перед
выходом из палатки сунул Туркевичу
в  карман Сережа Ефимов. Быстро пройдя две веревки до Западного гребня,
они вышли  на него и  повернули к вершине, так же  как и  первая  двойка, не
оставив метки у поворота. Впрочем,  возможно, ночью они бы и метки не нашли.
Временами луну затягивало облаками, и снежная крупа неслась с неба...
Выйдя  на  связь  где-то  после  шести  часов  вечера,  Тамм  узнал  от
Туркевича, который нес рацию, что их двойка уже в пути.
В это время  Балыбердин  с Мысловским продолжали  мучительно  медленное
движение вниз.  Холод и  невыносимая жажда  донимали  альпинистов,  особенно
Балыбердина,  который дышал сухим "забортным" воздухом.  Шел тринадцатый час
после выхода их из пятого лагеря.
Они взошли,  а вернуться--получалось плохо. Наступала их четвертая ночь
на высоте выше 8000 метров.  Две они провели  на 8250,  одну на 8500. А эту?
После просьбы Балыбердина принести кислород и горячее питье прошло еще  часа
полтора, а спустились они хорошо если метров на сто.
Связавшись с Таммом, Балыбердин усталым голосом сказал:
Мы ничего не знаем, как вы там внизу, что
решили?
Володя,--ответил Тамм,--минут двадцать на
зад к вам вышла двойка с большим набором
медикаментов, кислородом, питьем.
Там,  под  вершиной,  в  темноте,  холоде, вымотанному  до  изнеможения 
 ... следующая страница