Назад

Среди стихий

умиротворенность, как
обязательно произойдет что-нибудь
неприятное. Вот и в это мгновение на нас уже бесшумно летели глыбы льда.
Меня вдруг швырнуло куда-то в сторону: боль в плече, в ногах...
"Эрмиле-е!" - услышал я Мишин крик.
Это  мое  сванское  имя. Перед
войной  в Тбилиси,  когда
я учился в
техникуме физкультуры,  меня переименовали
в  Иосифа, и в  книжке  мастера
спорта по гимнастике я  уже
был Иосифом Георгиевичем.
С  тех пор так
и
зовусь. Потом, с
легкой
руки английских альпинистов, я
стал
мистером
Джозефом.  Прижилось, некоторые  ребята и до  сих пор  меня  так зовут.  Вот
сколько я имею имен.
Но в тот миг Миша закричал: "Эрмиле!"
Когда  я
начал
приходить в
себя,  то
увидел,
что  вишу  на
самостраховке.
Удар опрокинул  меня,
хотя
ноги остались вдетыми
в
лесенки. Если бы не  кастрюлька и примус, которых теперь  не было,  то кусок
льда раздробил бы мне колени.
Миша мгновенно оказался около меня и ощупал мое рассеченное плечо.
"Иосиф, как ты, Иосиф?" - говорил он.
"Чай, кастрюлю - все унесло, Миша", - сказал я.
Но рука, слава богу, работала.
Тем временем  наступила ночь, и внизу, в  долине, наши друзья уже ждали
от нас условного светового сигнала.
Там были  наши  учителя,
заслуженные  мастера спорта
Абалаков
и
Гусак. Абалакова все хорошо знают, даже люди далекие от альпинизма. Гусака -
меньше, хотя он знаменит среди альпинистов. Гусак  был невысокого роста, его
очень  и очень все  любили.  А у французов  (не  знаю, жив ли  сейчас) такой
высокий альпинист
Марсель
Ишак. Тоже
альпинист  мирового
класса. И
спрашивали: "Кто Гусак?" - и отвечали: "Русский Ишак, только маленький".
Из Сванетии из-за перевала  пришли  болеть за нас  заслуженные  мастера
спорта Бекну Хергиани  и Годжи Зурабиани. Для  нас, сванов, это было большой
честью.
Мы тогда  никак не  могли понять  и  все время  удивлялись: почему  так
получилось,  что такие уважаемые и  знаменитые люди пришли  смотреть на наше
восхождение, и достойны ли мы этого?
Я помню  еще много других друзей, которые  ждали нас  внизу, но не могу
сейчас всех  перечислить, потому
что о
каждом  что-то обязательно
надо
рассказать.
Когда  ледяной обстрел  прекратился, то мы  не  сразу пришли  в себя. А
когда  пришли  в себя,  я вспомнил  про  световой  сигнал.  Мы зашевелились,
начали разыскивать пленки  и от  волнения найти не  могли.  Мы  боялись, что
спасатели  уже идут в темноте и  рискуют ради нас.  Ракет  мы не взяли из-за
экономии  веса,  рацию тоже. Сигналы подавали
поджигая куски  пленки. По я
никак не мог  их  нашарить рукой  в рюкзаке.  Тогда Миша вытащил  пленку  из
фотоаппарата, и я поджег ее.
Еще не начало светать, когда мы собрали рюкзаки.
Я забил в щель рядом
с двумя
скальными еще один,  ледовый, крюк.
Скальные крючья плоские,  из
мягкой,
вязкой  стали, они 
 ... следующая страница