Назад

Среди стихий

лыжах?  Просто  так,
без  всяких
тренировок.
- Да! Это бывает чудесно! Лыжи - это стихия!
И я вспомнил слова австрийского  знатока гор и горнолыжника  Здарского:
"Белая
стихия снега"...  И опять  вспомнился  фильм французского режиссера
Марселя Ишака, его заключительные кадры.
...Окончены  соревнования.  Горы,  солнце,  снег.
Широкими  виражами,
гирляндами по
всей  горе под
музыку едут  лыжники. Из-за бугра  вылетает
парень, высоко подпрыгивает вверх и, игриво разведя в полете лыжи, пролетает
над  киноаппаратом с экрана  в  зал.  За ним
второй точно повторяет  полет
первого, третий  - у  третьего солнечный  зайчик вспыхивает  на полированной
поверхности лыж. Четвертый, пятый...
Взлетают парни из-за бугра, за которым - синее небо.
Весной на зимнем курорте
Из зала
на голубой ковер  фойе.  Из  фойе вниз по  лестнице навстречу
стеклянной стене, взвешенной в  столпотворении  света.  За ней по  лазурному
картону точно росчерком ножа  - горы, свободными  штрихами - сосны, дорожки,
разметенные  от снега,  и  на асфальте  кое-где  тает.  Поворот направо, еще
ступеньки, каменный пол холла...
В холле  Наташа. Она  ждет  меня. Идет  навстречу.
Одета как
всегда
утром. Всегда?
Да, вот уже три дня. Тогда были темный вечер  и толкотня. Играла музыка
- никто  не танцевал.  Все говорили, как  солнце  утром обмануло, а  наверху
туман и ветер, и поземка, то черная, то с проблесками в пыль, в алмазную или
в жемчужную, если хотите, но все одно колючую - не продохнешь.
После ужина в теплом холле только и слышался разговор: "Мы по "Доллару"
вниз, а ветер стеной". - "А мы по "Солнечной мульде" - прямо влево, на скалы
несет...  А
под  канаткой  и
не  видно
ничего,  по  номерам  на опорах
ориентировались". -  "А  как встретились  с тобой,  помнишь?  Лежу,  ни зги,
шумит, а сверху голос, а я тебя не вижу - потерял где верх, где низ..."
"Можно  мне  перейти  в вашу  группу?  Мне  нравится, я видела,  как вы
занимаетесь. Меня зовут Наташа", - говорила мне та девушка, на которую я уже
неделю смотрел. "Ну нет, зачем же, вы в хорошей группе  (не знал и не знаю в
какой), пусть  все останется на своих  местах: на ваших  занятиях и  на моей
работе. Приходите вечером, квартира 13, первый этаж, домик, где турбазовский
детский сад". Не пришла. Я сам утром ее нашел.  В общем-то, случайно. Мог не
найти. Так,  может быть, было бы лучше?  Нет, почему же
лучше? Эти три дня
были  так  свежи.  Может быть,
это просто  первые  три дня,
а  сегодня -
четвертый. Уф, страшно подумать, но,  может быть, когда-нибудь об этих  трех
днях мы будем с ней вспоминать, как о наших трех далеких днях.
- Не судьба, Наташа. К автобусу прибегу.
А день тот начинался так.
В 7.15 я честно вышел на зарядку, хотя был  уверен, что мои проспят. Но
увидел их в полном составе, и сразу стало подозрительно.
Володя-староста начинает:
- Привет,
начальник,
как
спалось,
вид
у
тебя
хороший.
Толик-Вертолетчик ему в тон:
- Вчера  так  хорошо  начал  у  нас получаться "авальман"  -  научил ты
все-таки нас.
Ни черта у них не начало получаться, но я уже понял, куда они клонят. А
староста все интересуется,  как я спал.  В  Терсколе разве спят?  В Терсколе
дремлют  урывками в креслах подъемников, в  кинозале,  на лекциях и в другие
пропащие мгновения жизни.
- Хорошо. Понял. Вы  хотите сделать выходной завтра, когда профилактика
на канатной дороге?
- Точно! Ну да! Конечно!
- Но
у
нас  по  графику 
 ... следующая страница