Назад

Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира

дышал, приходя в себя. Через пару минут мы были уже вчетвером.
Валера промерз насквозь  и  очень беспокоился за  пальцы ног и  рук.  А
обморожения у него проходят очень болезненно.
В 9.00 Эрик Ильинский связался  по рации  с базовым лагерем. Там ждали.
Эрик передал вниз, что мы были на вершине, выглядим довольно уставшими. База
запросила, есть ли у нас обморожения.
-- Возможно, будут волдыри на пальцах--вторая сте
пень обморожения,--ответил Ильинский.
Тогда  Тамм  предложил  связке  Ильинский--Чепчев  сопровождать нас  на
спуске.  Этот  приказ  был  как  гром среди ясного  неба. Оно и вправду было
ясное, ветер  не  сильный.  Погода  идеальная  для  штурма,  видимо,  полоса
непогоды уже миновала.  И  время еще  не упущено, всего 9 часов утра. Ребята
уже полностью готовы к штурму, одеты, поели, чувствуют себя отлично. У них 5
полных  баллонов кислорода. Конечно,  мы отдали почти все силы для успешного
штурма, но  ведь дальше спуск по перилам,  то есть надежная страховка, и  мы
считаем, что это нам вполне по силам.
Видимо,
такое  решение  Евгений  Игоревич  принял  под
впечатлением
обморожений Эдика Мысловского. Накануне он благополучно спустился в  базовый
лагерь, и там увидели его черные, обмороженные пальцы  рук. С такими руками,
конечно, ему  было  трудно  и  небезопасно спускаться  2  дня  по веревочным
перилам, перестегивая карабины на многочисленных крючьях.  Там им кажется по
коротким  фразам отсюда,  что мы  в  таком же состоянии.  Поэтому, наверное,
Евгений Игоревич решил, что в целях безопасности нам необходима помощь Эрика
и Сергея. Но ведь нам здесь виднее. У меня руки и ноги целы. На  пальцах рук
нет даже никаких следов обморожений. Сережа снял с меня внутренние ботинки и
носки, осмотрел ноги. Все в  порядке. Только вот  кашель жестокий.  Я  лежу,
отдыхаю и стараюсь много не говорить, так как сразу возникает этот кашель, а
за  ним резкая боль в боку. У  Валеры хуже. Кончики пальцев на руках и ногах
явно  прихвачены морозом.  Но он уже  пьет таблетки. Собираемся  сделать ему
уколы--ведь у нас по одной ампуле компламина и трентала.
Физически он чувствует себя лучше меня. Только  очень расстраивается за
свои конечности. Мы считаем, что помогать на  спуске  нам не  надо. Но  Тамм
неумолим. Переносим связь на 11 часов, пока внизу заседает тренерский совет.
У нас здесь, на 8500 м, тоже совещание. Мы пытаемся уговорить Эрика и Сергея
выходить на  штурм •  немедленно, не  ожидая  решения снизу,  не  теряя
времени. Эрик колеблется.  Слишком  большая  ответственность  легла  на  его
плечи. Если бы они вышли раньше и мы встретились не здесь, а на гребне!  Все
было бы по-другому. Мы
320
отогрелись  бы в  палатке  и продолжали  спуск. Эрик Ильинский--парторг
экспедиции.  Нет,  ему нельзя  нарушать  приказ.  Поэтому  мы  ждем  решения
тренерского совета. 
 ... следующая страница