Назад

Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира

видно по следам, оставленным кое-где на заснеженных плитах.
Погода портится,  усиливается снегопад,  стемнело, хотя  где-то  сквозь
редкие  тучи  пробивается лунный свет. Мы идем с теневой стороны гребня, что
ухудшает видимость.  Около  часа  заняло лазание  в  темноте по заснеженным,
крутым, порой отвесным  скалам.  До гребня  меньше  100  м. Я  остановился у
старого  крюка,  наполовину уже  вылезшего из скалы  под действием мороза  и
солнца. Веревка,  которая привела нас к этому  месту,  уходит  горизонтально
влево, а нам нужно идти вверх, на гребень.
Серега подходит ко мне. Мы снимаем маски и зовем ребят: в этом месте мы
можем разминуться  с  ними.  Но  из темноты никто не отзывается. Серега ушел
вперед, я  выдаю веревку через старый крюк, добитый мной  по самую проушину.
Вершина уже  совсем  близко. Неужто ребята за  6  часов так  мало  прошли на
спуске?
Теперь
мы  идем
одновременно,
скалы
выполаживают-ся,  страховка
осуществляется  через порой попадающиеся выступы скал. Кучу чужих лежащих на
скальном  выступе скальных крючьев мы  не трогаем--у нас есть еще свои, хотя
место это запоминаем на случай, если они понадобятся на спуске. Серега вышел
на гребень,  остановился и  опять начал кричать.  Тут же ему ответили с  той
стороны  гребня. Ребята потеряли путь спуска, уклонились от  мар-.шрута. Мне
не терпится увидеть их своими глазами,
убедиться,  что все в  порядке. Та  сторона  освещается  луной, и  хоть
что-то видно.
С  гребня  внизу, в  камнях, метрах в 30 ниже,  я  увидел три  силуэта.
Первый сидит  под  огромной скальной глыбой, второй  суетится между первым и
третьим,  а третий  стоит, опершись о  камень двумя руками. Вниз--не  вверх.
Через минуту я уже возле них.
Первый был  Мысловский.  Он поднялся,  мы обнялись,  он  опять  сел.  Я
потрепал Балыбердина,  поздравляя и приветствуя  одновременно.  Отвечать  на
наши  приветствия  у  ребят  не было сил. И Эдик и  Володя  еле выговаривали
слова,  после  каждого  делая  длинную паузу,  чтобы,  собравшись  с силами,
выговорить второе слово. Мы говорили сняв маски.
Я достал из  внутреннего кармана пуховки флягу с теплым компотом, отдал
Володе. Отпив половину,  он  передал  ее  Эдику.  Серега  вытащил  карманное
питание-- инжир и орешки. Сразу же начали подсоединять кислородные аппараты.
Сперва  Мысловскому,  у которого  чехол из-под  палатки--вместо  рюкзака--до
половины был  набит камнями.  Даже в  такой ситуации он  не бросил их, в  то
время  как  Володя оставил  даже свои кошки под вершиной,  столь необходимые
сейчас,  когда  скалы присыпаны свежевыпавшим снегом.  Расход  кислорода  мы
поставили пока 2 литра в минуту, и Эдик начал оживать. Я достал вторую флягу
компота и отдал ему. Потом мы  начали прилаживать кислородный баллон Володе. 
 ... следующая страница