Назад

UCOZ Реклама

Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира

покинули палатку Бершов и Туркевич.
Опять высовываются  из  палатки,  и  опять тишина.  За  стеной холод  и
темень, луна зашла....
С  рассветом, решают они,  надо выходить на  помощь,  а  пока разжигают
примус и начинают готовить чай и кашу. Это долгое занятие. Набрать
64
i
снега,  растопить его,  вскипятить. Просто так, без подготовки, ни чай,
ни  кашу не сваришь--вода  кипит, но  там  не то что ста, а  и  восьмидесяти
градусов тепла не  наберется... Еду можно приготовить  только  в  автоклаве,
который сработал Сережа Ефимов. По его  же покрою сшиты  и пуховки и  жилеты
для  участников гималайской экспедиции. Сейчас сидят они  с Валей Ивановым в
жилетах  его фасона, варят в его автоклаве кашу  с икрой,  поскольку соли не
нашлось, и вдруг слышат крики...
Пять часов тридцать минут! Четверке еще  полчаса хода, но уже ясно, что
живы!
Двое уставших  и двое уставших смертельно, но все идут своими ногами. У
Володи Балыбердина закончился  кислород,  и он вновь без кислорода. И Сережа
Бершов без кислорода, но это уже не имеет значения!
Ефимов высунулся  по пояс  из палатки,  что-то  кричит. Иванов  изнутри
теребит его:
Все идут?
Все!
Праздник! Самое страшное, что может быть,-- это обморожение, но это уже
не самое страшное. Первым в палатку ввалился Бершов.
Живы?
Живы!
Были?
Были!
Потом появился Туркевич, Мысловского и Балыбердина буквально втаскивают
в  палатку. Все возбуждены. То, что сделали сначала Балыбердин с Мысловским,
а  затем  Бершов  и  Туркевич, в обиходе  называют спортивным подвигом. Я не
сторонник  очень громких фраз  и наименований, но то, что произошло, ей-богу
можно так назвать. Первая двойка в нечеловеческих условиях, проложив путь от
четвертого  лагеря  в  пятый,  установив  лагерь,  проложила первую тропу  к
вершине.  Двадцать  три  часа в лютом холоде один  без  кислорода,  другой с
кислородом беспрерывно работали  на высоте начиная от 8500 метров до вершины
и обратно. Удивительно, что они выдержали это.
"Не знаю, сколько еще времени я мог бы проработать,--запишет Балыбердин
в своем дневнике.-- Когда у меня кончился кислород (речь идет  о  кислороде,
который принесли Бершов с  Туркеви-чем и который кончился  задолго до лагеря
V), я отдыхал через каждые несколько метров. Казалось, что в палатку я вполз
на самом последнем пределе. Но где этот последний  предел? И что после него?
Никогда  за всю свою альпинистскую жизнь  я не был так  близок к концу. И до 
... следующая страница

Hosted by uCoz